— Как паралимпийский спорт переживает пандемию?
Мы работаем в четырех направлениях. Приоритет — Игры в Токио. Поскольку возникла необходимость в их переносе на следующий год, сейчас мы вновь заняты планированием, совместно с Международным олимпийским комитетом (МОК), организационным комитетом "Токио-2020", правительством Японии и городскими властями. Мы работаем над тем, чтобы сократить расходы на Игры, чтобы они обошлись в меньшую цену.
В заключительном квартале этого года совместно с МОК и оргкомитетом мы планируем решить, какие дополнительные меры необходимо принять для борьбы с COVID-19. Быть может, в этом нам поможет и российская вакцина.
В первом квартале следующего года вся операционная деятельность уже должна быть готова к запуску на тот случай, если Паралимпийские игры состоятся.
Второе направление работы — поддержка национальных паралимпийских комитетов и спортсменов. Мы предоставляем им необходимую информацию, помогаем найти выходы из непростых ситуаций, просим поддержки со стороны государства стран, в которых они проживают, гарантируем им соблюдение системы отбора на Игры.
Еще одно направление — наши финансы. Большинство финансовых поступлений связано с проведением Игр, в связи с их переносом ряд коммерческих партнеров приняли решение отложить выплаты до 2021 года. По этой причине нам надо сбалансировать бюджет на 2020 год, что нам удается, пока все хорошо. Что касается следующего года, то все зависит от Игр.
Четвертая составляющая — деятельность самой организации. В нашей штаб-квартире в Бонне работает более 100 сотрудников, они из разных стран, сейчас многие из них работают из дома. Все это непривычно и, конечно, вызывает тревогу. В этой ситуации нам нужно поддерживать командный дух на высоком уровне, заботиться об их психологическом здоровье.
— Вы настроены оптимистично? Как вам кажется, пик кризиса преодолен?
Мне кажется, что "оптимистично" — не совсем подходящее слово. Я бы сказал, что в будущее смотрю с надеждой. Особенно, когда перед глазами несколько примеров того, как спорт возвращается, в частности футбольные чемпионаты. Мы следим за тем, как они справляются с вызовами, и учимся на их примере.
Но нельзя забывать о том, что в странах ситуации различаются. Я сейчас нахожусь в родной для себя Бразилии, где с коронавирусом ведется ожесточенная борьба. Однако есть страны, где спортсмены уже вернулись к тренировкам, люди могут выходить на улицу, посещать массовые мероприятия.
Я позитивно смотрю на ситуацию, тем более что над вакциной сейчас работают лучшие умы человечества. Верю, что 24 августа следующего года все мы будем отмечать открытие Паралимпийских игр.
— Что с другими соревнованиями? Сохраняется вероятность, что в этом году еще что-нибудь состоится?
Пока точной уверенности в этом нет, потому что сроки постоянно сдвигаются. Мы готовимся, но ряд соревнований мы уже были вынуждены отменить. В этом году проводить соревнования все еще сложно, но в то же время нам нужно думать о том, как провести отборочные старты, потому что нам необходимо еще разыграть четверть вакантных мест, речь идет о тысяче путевок.
Но пока точных планов мы строить не можем, на каждую ситуацию у нас свой сценарий. И это непросто, многое остается неясным, поэтому мы должны быть готовы к любой ситуации.
— Соревновательная программа Паралимпиады останется такой же, она не будет урезана?
Нет, она останется прежней.
— Уверены, что Игры состоятся?
Никто не может быть в этом уверенным, это невозможно предсказать. Мне бы хотелось быть более оптимистичным, но я вынужден оценивать ситуацию исходя из того, что вижу сейчас. И у нас пока нет даты для окончательного решения, ситуация меняется каждый день. Да и определять такой день — не самая лучшая стратегия. Надо ориентироваться на общую картину.
Многое будет зависеть от того, когда массово станут появляться вакцины. Если это произойдет в январе, то, возможно, мы уже сможем объявить о проведении Игр. Все зависит от обстоятельств.
— Насколько финансово МПК пострадал в связи с пандемией? Кто вам помогает?
Как я уже сказал, многое связано с Играми. Если их не будет, в следующем году мы можем столкнуться с серьезными вызовами. 2020 год пока под контролем, и все будет хорошо, если Игры состоятся. Если нет — это будет совершенно другой сценарий. И не только для МПК, но и для всего олимпийского и паралимпийского движения. Последствия могут быть очень серьезными.
— У вас есть страховка на случай отмены Игр?
Да, она есть, но ее не хватит. Сработает эффект домино: мы рискуем потерять большую часть доходов, а это скажется на поддержке национальных паралимпийских комитетов, национальных федераций. Так что при худшем сценарии нам надо будет затянуть пояса и готовиться к выживанию.
— Несколько вопросов про паралимпийское движение в России. Больше года назад МПК условно снял отстранение с Паралимпийского комитета России. Удовлетворены ли вы тем, как он выполняет условия своего восстановления, которые действуют до 2022 года?
Да, наши отношения очень хорошие. ПКР должным образом отреагировал на представленные пункты дорожной карты, в том числе на требование по программе тестирования. Сейчас, поскольку ситуация с РУСАДА находится в руках Спортивного арбитражного суда (CAS), мы ждем начала процесса. В этом процессе мы наряду с МОК — в числе заинтересованных сторон, поскольку хотим, чтобы решение CAS было предельно ясным. Мы не хотим, чтобы оставались поводы для его интерпретаций. Пока ситуация сейчас не в наших руках, нам остается только ждать.
Но я еще раз хотел бы отметить существенный прогресс, который был достигнут Паралимпийским комитетом России.
— Статус РУСАДА — один из критериев восстановления ПКР. Если РУСАДА лишится статуса соответствия, это автоматически приведет к повторной дисквалификации ПКР?
Автоматически в этом деле ничего не произойдет. Для начала нужно получить понятный вердикт CAS, а уже после он будет передан на рассмотрение нашего исполкома, который примет решение в интересах всего паралимпийского движения.
Сейчас мы можем весь день гадать о возможных сценариях, однако сначала все же надо дождаться решения CAS.
Но могу заметить, что мы были рады, что дисквалификация была отменена, пусть и условно.
— Еще одним условием восстановления являлось увеличение числа проверок на допинг российских спортсменов. Пандемия серьезно повлияла на этот процесс?
Пандемия повлияла на число тестов по всему миру, так что мы понимаем сложившуюся ситуацию и по этому вопросу проявляем гибкость.
— Как оцените работу РУСАДА? Следите за последними событиями вокруг возможного увольнения генерального директора агентства Юрия Гануса и разделяете ли обеспокоенность Всемирного антидопингового агентства?
Мы не причастны к этому делу, этим вопросом занимается WADA. Но мы внимательно следим за происходящим. У нас есть мнение, но мы не хотим его высказывать, поскольку оно никак не поможет в этой деликатной ситуации.
— Быть может, вы обсуждали эту ситуацию с ПКР, который является соучредителем РУСАДА?
Лично я не обсуждал этот вопрос ни с Владимиром Лукиным, ни с Павлом Рожковым, но, возможно, кто-то из нашей команды обращался к ним по этому вопросу. В любом случае это та ситуация, на которую мы не можем повлиять, поскольку она вне сферы нашего контроля.— В заключение еще хотел спросить про расследование WADA в отношении 298 российских спортсменов из базы данных Московской лаборатории. Когда МПК завершит его?
К сожалению, я ничего не могу сказать на этот счет. Если нам будет что сказать, мы опубликуем заявление.
— Даже число попавших под подозрение паралимпийцев назвать не можете?
Увы, не могу поделиться этой информацией.
Россия
